Прогноз социально-экономического развития России до 2030 года: что ждать бизнесу?
Шохин Александр Николаевич — Президент РСПП
Минэкономразвития России представило Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года.
Документ обладает всеми необходимыми признаками качественно подготовленного долгосрочного прогноза – вариативность (например, среднегодовые темпы прироста ВВП в консервативном сценарии составляют 3,2%, а в форсированном – 5,4 %), анализ рисков и кризисных ситуаций (связанных как с ценами на нефть, так и циклическими колебаниями мировой конъюнктуры), логичная этапность достижения поставленных целей, и, что немаловажно, оптимистичность.
Не менее существенно, что составной частью прогноза является блок институциональных преобразований. В документе есть не только прогнозные или целевые значения показателей, но и общее понимание – куда двигаться и что делать, чтобы их достичь.
Одновременно долгосрочный прогноз вызывает ряд серьезных вопросов. Во-первых, только так называемый «форсированный» сценарий позволяет достичь поставленных в Указах Президента России задач по созданию и модернизации 25 млн. рабочих мест, резкому росту производительности труда, других, не менее важных, целевых показателей. Понятно, что в рамках консервативного, а по сути, сырьевого, сценария, выйти на такие цифры невозможно. Вместе с тем, и инновационный сценарий не обеспечивает их достижения.
Бизнес исходил из того, что в Указах зафиксированы амбициозные цели и задачи, требующие реализации прорывной государственной социально-экономической политики, активного взаимодействия государства и бизнеса, но, тем не менее, они рассматривались как реалистичные. Вместо этого в прогнозе отмечается, что достичь их можно только в рамках варианта, предполагающего «возросшую макроэкономическую несбалансированность», значительный рост задолженности и т.д.
Во-вторых, вне рамок прогноза остаются многие важные для бизнеса показатели. Поставлена задача сокращения доли государства в экономике, но к какой величине госсектора (считая «дочерние» и «внучатые» общества компаний с госучастием) предполагается прийти?
Принципиальный вопрос – прогнозируемый уровень фискальной нагрузки на бизнес. Есть отсылки на необходимость «формирования налоговой среды, благоприятной для развития малого и среднего предпринимательства», введения дополнительных льгот для инвесторов на финансовом рынке, но этого недостаточно.
Бизнесу для формирования своих стратегий развития критически важно знать, каким станет уровень совокупной фискальной нагрузки в 2030 году, особенно в условиях, когда для прогноза расходы в рамках обязательного социального страхования учитывались по максимальным ставкам («ставка страховых взносов зафиксирована на уровне 2013 года -30% с дополнительным тарифом 10% для доходов, превышающих порог, учтен перечень мер, направленных на сокращение дефицита пенсионной системы: поступление дополнительных страховых взносов с рабочих мест, дающих право на досрочное назначение трудовой пенсии, увеличение размера страхового взноса на обязательное пенсионное страхование для самозанятого населения»).
При этом не ясно – учитывалась ли в прогнозе (и если да, то в каких объемах) возможность для бизнеса не платить дополнительный тариф за «досрочников» в случае проведения модернизации и успешного прохождения оценки рабочих мест.
Нет и прогноза стоимости заимствований для нефинансовых организаций на российском рынке.
В-третьих, серьезную озабоченность вызывает ситуация с уровнем производительности труда. В России относительно уровня США 2011 года по данным ОЭСР она составляет 36,4%, а для крупнейших российских компаний разрыв с мировыми лидерами по размеру выручки на одного работника достигает десять и более раз.
При этом «в условиях консервативного и инновационного вариантов к 2020 году достигается 21-22 млн. высокопроизводительных рабочих мест» — т.е. заменять устаревшие, неэффективные рабочие места на модернизированные, равно как и повышать производительность труда, будем весьма умеренными темпами. Что касается сравнения производительности труда в России и странах-конкурентах, то Россией «современный уровень производительности труда США будет достигнут к 2030 году только при форсированном варианте развития».
В-четвертых, сохраняется лаг между стратегическими и прогнозными документами. Если в Прогнозе до 2030 года отмечается, что инновационный сценарий предусматривает «улучшение диверсификации российской экономики и российского экспорта», хотелось бы понимать, каким образом это предполагается обеспечить к 2030 году – стратегических документов такой «длины» немного, и все они достаточно специализированные, как например, транспортная или энергетическая стратегия.
В-пятых, в ряде случаев хотелось бы появления более четких формулировок вместо «будет продолжена работа по приватизации и преобразованию федеральных государственных унитарных предприятий» — все-таки это прогноз до 2030 года и стоит четко фиксировать «конечную точку».
В-шестых, некоторые сомнения вызывают цифры по инвестициям. Прогноз предполагает, что в структуре источников финансирования вложений в основной капитал будет увеличиваться доля собственных средств. Но нагрузка на бизнес будет расти в рамках реформирования пенсионной системы, обязательное страхование ответственности владельцев опасных объектов никуда не исчезло, появляются новые предложения по увеличению налогов, например, по максимуму обложить недвижимость, собственниками которой являются юридические лица. Растут тарифы естественных монополий, причем только в рамках форсированного сценария они будут ниже среднего уровня инфляции. В таких условиях хотелось бы понять, насколько обоснованы оптимистичные оценки инвестиционной активности компаний за счет собственных средств.
В части поступающих иностранных инвестиций не хватает прогнозных цифр по их структуре – в третьем квартале 2012 г. на прямые иностранные инвестиции приходилось 10,7 % от совокупного объема пришедших в Россию инвестиций. Ожидается, ли, что по-прежнему большая часть поступающих средств будет приходиться на «прочие кредиты», либо есть шансы на рост именно прямых инвестиций?
Но в целом сложно предъявлять претензии к разработчикам прогноза. В текущих условиях предсказание уровня цен на нефть или курсов основных валют что на год вперед, что на десять, пятнадцать или двадцать лет, скорее, искусство, чем наука.
По материалам сайта РСПП